Право на цифру
В июне вступила в силу Директива об авторском праве на едином цифровом рынке, которое по-простому называют «закон о копирайте». Основное внимание этот закон обращает на то, чтобы помочь создателям уникального контента получить деньги за распространение их продукта новостными агрегаторами, веб-сайтами, соцсетями и т. д. А также на то, чтобы предотвратить незаконное копирование и использование такого контента. Прекрасная новость для представителей творческих профессий — писатели, фотографы, музыканты и певцы должны быть довольны. Вроде бы, все просто, но не совсем. И первыми начали беспокоиться техногиганты и СМИ.
Небольшие противоречия
Дело в том, что в законе появляются два важных понятия: фильтр загрузки и налог на ссылки. «Налог на ссылки» — это лицензия, которая регулирует то, в каком объеме может быть осуществлена «перепечатка». Это означает, что любое сообщение, которое содержит больше, чем «фрагмент» статьи, должно быть лицензировано владельцем авторских прав. При этом, общего понятия, что такое фрагмент, пока не существует. Каждое государство — член ЕС должно будет определить, какая часть оригинальной работы будет представлять собой «фрагмент».
Неудачные попытки использования этого метода были и раньше. К примеру, крупнейший немецкий издательский и медиаконцерн Axel Springer SE запретил Google использовать свои новости, требуя от последней уплаты лицензионных сборов. Двухнедельное противостояние закончилось просто — издательство отказалось от своих притязаний из-за катастрофически просевшего трафика. В Испании авторские ограничения были введены на обязательном уровне, когда сайты не могли даже отказаться от получения вознаграждения за использование своего контента. Закончилось это демаршем: Google News закрыл свои службы через 24 часа после вступления закона в силу. Кроме того, многие местные агрегаторы — Planeta Ludico, NiagaRank, InfoAliment и Multifriki — полностью закрылись, опасаясь экономической и юридической ответственности из-за нового закона, еще часть испанских агрегаторов сменила бизнес-модели либо тоже покинула рынок. Результат: резкое падение посещаемости 84 крупнейших испанских онлайн-газет и снижение оборота новостных порталов в среднем на 30%.
Вторая норма Директивы — «фильтр» — означает, что отныне ответственность за загружаемый контент несет тот, у кого его загружают. Фактически без согласия издателя, то есть без лицензии от него, никто не будет иметь права загружать его информационные продукты. Более того, запрещено и несанкционированное копирование защищенного контента. Напрямую требования устанавливать такие фильтры Директива не требует, однако ее положения фактически вынудят разрабатывать и применять их.
Это довольно дорогая технология. В свое время, когда Google разрабатывал подобный контент-фильтр для YouTube, он оценивал свои затраты примерно в $100 млн. Однако, даже те техногиганты, которые уже имеют собственную технологию фильтрации для борьбы с контрафактным контентом, обеспокоены тем, что может возникнуть необходимость в установке более совершенной технологии с использованием более сложных алгоритмов.
Выполнение Директивы, к тому же, вынудит агрегаторы и онлайн-платформы увеличивать расходы за счет найма дополнительного штата, который будет заниматься мониторингом и блокированием. Однако далеко не все компании смогут себе позволить затраты на технологии или расширение штата.
Драматизма ситуации придает и тот факт, что фильтры на 100% все равно не гарантируют того, что загруженная информация может быть несанкционированно скопирована или использована — в мире уже существует слишком много приложений, позволяющих довольно эффективно обойти такие запреты. И как поступать в этом случае, обеим сторонам пока не очень понятно.
Таким образом, агрегаторы, онлайн-платформы, соцсети оказываются в ситуации, когда они должны будут действовать примерно по следующему алгоритму:
1. Запросить у правообладателя разрешение (лицензию) на использование (размещение) уникального контента.
2. Хранить документацию и переписку в случае, если их обвинят в том, что они не предпринимали усилий по получению такой лицензии.
3. Проводить постоянный мониторинг, чтобы удалить несанкционированный контент либо пресечь любые несанкционированные действия с авторским контентом.
4. Вести учет по фильтрам, чтобы в случае, если их обвинят в несанкционированном доступе третьего лица к лицензированному контенту, они могли доказать свою невиновность.
Правда, такие жесткие рамки — не для всех. Некоторое послабление делается для молодых компаний (которые работают на рынке менее трех лет), находятся в ЕС, число уникальных посетителей сайта которых составляет менее 5 млн человек в месяц и годовой оборот которых не превышает €10 млн. Имеется в виду, что наказание для таких компаний не будет сразу жестким, но эти послабления не означают, что такие компании могут себе позволить нарушать Директиву.
Цифровой Бермудский треугольник
В том же апреле, когда парламент проводил голосование по Директиве, Мартин Зенфтлебен, профессор права в Университете Врие в Амстердаме, написал работу под названием «Бермудский треугольник: лицензирование, фильтрация и привлечение в действие пользовательского контента в соответствии с новой Директивой об авторском праве на едином цифровом рынке».
Это научная работа и прогноз того, к чему надо быть готовым всем. Профессор говорит о том, что Директива создает треугольник обязательств по лицензированию, фильтрации и предоставлению привилегий пользовательскому контенту, который может привести к исчезновению открытого и активного интернета, в настоящее время используемого гражданами ЕС.
Он подчеркивает, что спорные нормы и противоречия, заложенные в Директиве, могут нарушать свободу выражения и информации. Согласно его работе, сайты, которые создаются пользователями, такие как YouTube, могут превратиться в некое подобие телеканалов по типу Netflix, который показывает только лицензируемый контент. Больше никаких миксов, ремиксов, дайджестов и мэшапов, цитат, критики, пародии и стилизации: автор оригинального контента может не позволить вставлять в свой контент мысли блогера, а платформы будут ограничены Директивой и станут загружать только так называемый «чистый» контент. А это значит, что пользователи будут ограничены в самом факте создании контента. Закон, призванный дать больше одних прав, другие права ограничивает — парадокс.
Еще одним риском станет доступ к контенту. Чтобы "отбить" инвестиции в авторские права, платформы, скорее всего, попытаются сосредоточить свои усилия на наиболее крупных языковых группах и мейнстримовых темах. Это может привести к тому, что доступ к широкому разнообразию контента, загружаемого пользователями с различными социальными, культурными и этническими корнями, будет ограничен. А это значит, что закон ограничивает право граждан узнавать мнение и взгляды других граждан.
Кроме того, крупные игроки будут иметь меньше проблем с получением лицензий в разных странах-членах, и это может дать им конкурентное преимущество. Это приведет к росту концентраций на рынке, что никак нельзя оценивать позитивно.
По мнению ученого, существующий подход влечет трансформацию закона об авторском праве и может стать основой для контент-цензуры в онлайн-мире. «Вместо того, чтобы служить двигателем создания контента, распространение ст. 17 Закона об авторском праве вырождается в инструмент цензуры и фильтрации», — пишет он в документе. Мартин Зенфтлебен также цитирует слова декана юридического факультета Хайфского университета, профессора Нивы Элькин-Корен, сказавшей, что алгоритмическое обеспечение защиты авторских прав нарушает баланс в законе об авторских правах.
Еще один ученый — Николас Гуггенберг, научный сотрудник Проекта информационного общества Йельской юридической школы и доцент юридической школы Мюнстера в Вестфальском университете имени Вильгельма, полагает, что Директива на фундаментальном уровне переворачивает нашу абстрактную иерархию ценностей. Он говорит, что если раньше в пользу свободы слова допускалась существенная толерантность, то Директива, похоже, выстроена вокруг принципа нулевой толерантности — с целью защитить IP в ущерб свободе выражения.
Цена вопроса
Критики из научного мира обращают внимание на то, что обязательства платформ отслеживать контент, создаваемый пользователями, может привести к чрезмерной блокировке легального контента. А кроме того, противоречит ряду норм других директив, в частности Директиве об электронной коммерции.
История нынешнего закона началась еще в 2001 году, когда принимали Закон об информационном обществе (Директива о гармонизации некоторых аспектов авторских и смежных прав в информационном обществе. — FO). В 2013-2014 годах последовали консультации Европейской комиссии и к 2015 году Европа определилась с правилами стратегии единого цифрового рынка. В следующем году проходили консультации о стоимости авторского права и появилось законодательное предложение о Директиве об авторском праве на едином цифровом рынке.
Упоминание о законе, регулирующем электронную торговлю и вопросы стоимости права, неслучайно. Директива об электронной коммерции уже предлагала правило "безопасной гавани" по правам на контент, причем не только защищенного авторским правом. И этот факт совершенно не устраивал европейских политиков. Возможно, дело заключалось именно в стоимости авторского права.
Основные денежные потоки от использования контента "закрываются" на нескольких супербольших компаниях и платформах. Они разные, но их объединяет одно — все эти компании американские и богатые: рыночная стоимость Facebook составляет почти $550 млрд, а Google стоит уже больше $800 млрд. Контент, на котором строится их бизнес, за который они не платят и на использовании которого они зарабатывают огромные деньги, часто происходит из стран ЕС. Это те деньги, которых Европа "не видит" и это не могло не отразиться на голосовании за закон.
При голосовании в апреле этого года голоса в Европейском парламенте разделились: «за», все же, проголосовало большинство. Италия, Швеция, Польша, Финляндия, Нидерланды и Люксембург проголосовали против. Однако правительства 19 стран, включая Францию, Германию и Великобританию, ее поддержали.
Перспективы у реформы долгие: в июне 2020 года будут сделаны первые выводы и государства — члены ЕС попытаются включить эти нормы в национальные законодательства. До июня 2024 года Еврокомиссия оценит влияние норм на молодых и малых поставщиков услуг онлайн и примет меры в случае необходимости. А к июню 2026 года ЕК проведет полный обзор Директивы и подготовит полноценный отчет.
Все это время платформам придется выполнять требования Директивы, а некоторым — нести наказание за нарушения. Техногиганты, видимо, будут пытаться бороться за свои права, мелкие компании пока имеют фору во времени, но сложнее всего будет "середнячкам" — у них не будет достаточно средств для выполнения требований по фильтрации и расширению штата, а послаблений для них, как для небольших компаний, Директива не предусматривает.
Остается отслеживать промежуточные результаты этой реформы, решения судов по таким делам и надеяться, что для того чтобы избежать ограничений ряда свобод и сохранить демократические возможности создания и распространения контента онлайн европейские политики последуют совету теоретиков права: найдут правильную комбинацию лицензионных и фильтрующих обязательств и определят определенные привилегии, позволяющие пользователям создавать и распространять контент без предварительного разрешения правообладателя.
