Мода на мужские винтажные часы

О тренде на винтажные часы и устойчивом коммерческом спросе на них рассказал коллекционер и президент компании Crystal Group Ukraine Дмитрий Бердянский для Vogue.ua.

"Что делаю? Играю с часами, приходи в гости", – так однажды пригласил меня к себе Жан-Клод Бивер, страстный коллекционер, ранее президент часовой мануфактуры Hublot, а теперь – TAG Heuer. Его игра с коллекционными винтажными часами заключалась в том, что он брал увеличительное стекло, открывал корпус, рассматривал механизм и наслаждался тем, как он сделан.

Коллекционер и президент компании Crystal Group Ukraine Дмитрий Бердянский

Настоящие коллекционеры не носят винтажных часов: для них главное – ими обладать. При носке корпус редких экземпляров можно поцарапать, можно разбить стекло. Даже полировка снижает их стоимость, не говоря уже о ремонте.

Большая часть винтажных часов в магазинах и у сомнительных дилеров – неоригинальны. Это модели, в которых поменяли корпус, стрелки или детали на фирменные, но более позднего года выпуска, или изготовили их на заказ. Подобный ремонт заметен лишь профессионалам, но именно он не позволяет говорить о 100-процентной оригинальности часов. Поэтому, прежде чем покупать винтажные часы (я считаю таковыми модели в возрасте от 30 до 60 лет), стоит тщательно изучить вопрос.

Энди Уорхол в часах Tank Must de Cartier, 1973

Хамфри Богарт (справа) в часах Longines Evidenza в фильме «Касабланка», 1942

Настоящим коллекционерам интересен небольшой сегмент часов, главные критерии отбора для них – марка, состояние изделия и механизм. К примеру, часы малоизвестной мануфактуры Universal Genève могут стоить до 100 тыс. евро – из-за редкого калибра и ограниченной серии выпуска. А модель 1980‑х годов Rolex Daytona с фарфоровым циферблатом и бриллиантами – 200 тыс. против 10 тыс. 30 лет назад. Сейчас таких Rolex осталось всего три: одни у меня, еще двое – у семьи, приближенной к итальянскому автомобильному клану Аньелли. Все куплены на аукционах.

Часы Daytona, механизм с автоподзаводом, корпус из желтого золота, багетные бриллианты по безелю, ROLEX, 1980-е, выпуск модели прекращен

В аукционных торгах я участвую больше десяти лет и убедился, что на этом рынке может создаваться искусственный ажиотаж. Сами мануфактуры заинтересованы в этом: по сути, это реклама вневременной ценности их изделий и создание искусственного дефицита. К примеру, Patek Philippe с 1975 года покупает свои культовые хронографы с вечным календарем. Если они выставят на продажу свою коллекцию, цена на эти часы упадет в четыре раза.

Мне встречались разные коллекционеры. Для кого-то важна документация и оригинальная коробка как доказательство аутентичности. Для кого-то – качество механизма, а состояние корпуса значения не имеет.

Часы Speedmaster Professional Moonwatch Apollo 11 «40th Anniversary», механизм с ручным заводом калибра 1861, который применялся в часах, побывавших на Луне, корпус из платины, OMEGA, 2009, лимитированная серия из 69 экземпляров

Кто-то ищет Rolex Paul Newman Daytona, причем покупает их в среднем состоянии, ремонтирует и уверяет окружающих, что часы обошлись втрое дороже. Кто-то считает, что купить костюмные винтажные часы можно дешевле, чем оригиналы. Такое мнение ошибочно. Нужно учитывать то, что ценность 1000 долларов сегодня и 20 лет назад – разная. Если кто-то намерен купить часы за 2000–4000 евро и собирается их носить, то нужно помнить о проблемах с ремонтом, которые обязательно возникнут. Разумеется, не стоит забывать и об эстетике: винтажные часы – это модели с корпусом 33–36 мм, тогда как сейчас самый распространенный мужской размер – 42 мм.

Гэри Купер в часах Tank Basculante Cartier, 1940

Мой совет – присмотреться к новым авангардным брендам, которые создают исключительные вещи. К примеру, произведения Ришара Милля – талантливого часовщика, блистательного маркетолога и дизайнера. Его модель хронографа с турбийоном Richard Mille RM 008 2004 года выпуска стоила около 200 тыс. евро, сегодня она уже вдвое дороже.

Джин Келли в фильме «Поющие под дождем», 1952

В ноябре 2015 года на женевском аукционе Phillips одна из первых моделей F. P. Journe Tourbillon Souverain в платиновом корпусе диаметром 38 мм ушла за 200 тыс. евро, тогда как в 1999‑м они стоили 60 тыс. Стоит обратить внимание на бренд MB&F гениального маркетолога Максимиллиана Бюссера: я считаю, что в этом году он выпустил настоящую коллекционную модель в соавторстве с выдающимся часовщиком Аланом Зильберштейном, который, увы, закрыл свой бренд 11 лет назад.

Часы Tourbillon Souverain, механизм с турбийоном, корпус 38-мм из платины, F. P. JOURNE, 1999. Проданы на женевском аукционе Phillips за 200 тыс. евро в 2015 году

Не нужно также забывать, что часы могут иметь эмоциональную ценность, которая иногда важнее реальной. Часы Panerai лимитированной серии с корпусом из черной PVD-керамики, в которых я принимал роды у жены, для меня более ценны, чем, к примеру, номинально более дорогие Harry Winston Opus V, созданные часовщиком Феликсом Баумгартнером специально для меня: в серии было 45 моделей, мои сделаны вне серии с персональной гравировкой.

Часы Oyster, механизм с автоподзаводом, корпус из нержавеющей стали, ROLEX, 1945. Ранее принадлежали Чарли Чаплину, сейчас в коллекции Дмитрия Бердянского, куплены на аукционе Antiquorum