Афанасий Карлин: «Защита бизнеса – дело сложное, но интересное и далеко не безнадежное»
Известный адвокат об искусстве психологического противостояния, Фредерике Лалу и о парадоксальной детерминанте («геноме») рейдерства.
Партнер юридической фирмы ESQUIRES Афанасий Карлин начинал свою карьеру в правоохранительных органах, а оказался по другую сторону баррикад. С 2008 года он — адвокат, защищающий бизнес и предпринимателей. Об очаровании профессией, влиянии цифровизации на рейдерство, а также о том, как защитить свой бизнес, Афанасий Карлин рассказал в интервью Family Office.
Почему вы решили стать юристом?
Очарование юриспруденцией у меня произошло еще в школьные годы после прочтения Конституции Украины. Мне она показалась весьма вдохновляющим документом: декларировала права и свободы, присущие самой природе человека. Действительность, с которой я сталкивался до этого, наличие таких понятий не подразумевала.
Тогда у меня впервые возникла мысль стать адвокатом, помогать субъективным правам активнее проникать в объективную реальность.
В начале юридической карьеры я занимался расследованием экономических преступлений, проявляя научный интерес к изучению паттернов поведения мошенников и рейдеров, воплотителей хитроумных схем, облегчающих отъем денег у бизнеса, населения и государства. С каждым годом работы все больше приходило осознание того, что не меньшую угрозу для бизнеса несут правоохранительные и контролирующие органы. Защищать бизнес еще и от этих угроз я начал с 2008 года, уже в роли адвоката. Этим занимаюсь и сейчас. За эти десять с лишним лет расширился круг методов и инструментов, но важность практики, к сожалению, актуальности не утратила.
«Цифровизация многое изменила»
С какими запросами к вам наиболее часто обращаются клиенты?
Чаще всего это рейдерство, корпоративное мошенничество, обыски, проверки и иные формы вмешательства правоохранительных и контролирующих органов.
В течение нескольких лет на слуху обыски в крупных компаниях. Как вы считаете, в чем причина таких частых визитов правоохранительных органов?
Кроме рутинного процесса сбора доказательств, порою обыск — это форма давления или некий вид «информационного сообщения». Обыски в крупных компаниях нередко обусловлены переделами рынков, just business.
Однажды у клиентов проводили обыски специально максимально неудобным способом с целью склонения к невыгодной переговорной позиции во взаимоотношениях с бывшими бизнес-партнерами. Например, зная, что мой клиент должен улетать, «правоохранители» специально затягивали время. Очевидно, стояла задача максимально навредить, все происходило ночью со множественными нарушениями. Дождались, пока человек не пропустил свой рейс, и ушли.
Иногда уголовные производства – лишь инструменты банального вымогательства и обыски в них играют «ответственную» роль. Припоминаю, как во время обыска, проведенного в отсутствие клиента в его офисе, изъяли очевидно не относящиеся к делу оригиналы товаросопроводительных документов, без которых невозможно было произвести таможенное оформление завезенного скоропортящегося товара. И – важный нюанс – «забыли» вписать эти документы в перечень изъятого. Пока мы через суд обязали следователя вернуть документы, стоимость хранения товара превысила стоимость самого товара.
Подобных историй могу рассказать много. Мы знаем, как эффективно реагировать на такие поползновения, но «на моменте» они успевают создать дискомфорт.
Из наших клиентов чаще всего с обысками приходят к застройщикам, девелоперам. По ним больше всего уголовных дел.
Какие основные риски для предпринимателей существуют при проведении таких мероприятий?
Даже если обыск не сопровождается выносом дверей и не протекает в лежачем для всех присутствующих положении с отобранием мобильных телефонов, это все равно весьма неприятное мероприятие, несущее риски для предприятия: порчи имущества при отпирании замков, изъятия имущества, необходимого для ведения текущей хозяйственной деятельности, изъятия информации, содержащей коммерческую тайну, изъятие личных вещей сотрудников, формальное изъятие предметов и документов, которых не было в помещении, не внесение в протокол реально изъятого и т.д.
Отдельную группу рисков представляют появляющиеся в дальнейшем в открытом доступе определения следственных судей (об обыске, об аресте временно изъятого имущества и т. д.), в которых фигурирует предприятие. Эта информация негативно влияет на деловую репутацию компании, а также на усложняет ее идентификацию, как клиента банков (KYC). «Реабилитации» предприятия в таких ситуациях способствуют успешные обжалования действий и решений правоохранительных органов, отказ в наложении ареста или его отмена. Фундамент будущего успеха таких мероприятий тоже часто закладывается во время обыска.
Возможно ли минимизировать негативные последствия обыска?
Залогом успешного для предприятия протекания обыска являются подготовленность помещения, подготовленность сотрудников (осведомленность о своих правах и алгоритме поведения), наличие координатора действий (в идеале – адвоката) и информационного обмена с ним.
Существенное преимущество при обыске имеют предприятия, заблаговременно обзавевшиеся адвокатом и проведшие под его руководством комплекс подготовительных мероприятий.
Цель адвоката на обыске: по возможности не допустить (предотвратить) явно незаконные действия, зафиксировать надлежащим образом все возможные нарушения, подготовить почву для последующих действий: возврата изъятого, защиты клиента в производстве в целом. Важным аспектом обыска является психологическое противостояние: кроме знания нормативной части, важно чувствовать оппонента и методично навязывать ему свой сценарий.
С наименьшими потерями обыски проходят на предприятиях, где они проводятся регулярно. Есть у нас такие клиенты. Все уже имеют представление о своих правах, знают, чего ожидать и что делать, а главное – располагают «прививкой храбрости», психологически готовы к неприятной процедуре.
Какие, по вашему мнению, наиболее частые угрозы для IT-сферы (для айтишников)?
Украинский IT-сегмент в последнее время демонстрирует высокие экономические показатели, что обеспечивает не только приток специалистов и возникновение новых стартапов, но и вызывает неподдельный интерес со стороны правоохранительных и контролирующих органов.
Отличительными чертами такого бизнеса является в т. ч. повышенная ценность данных (коды, алгоритмы, базы данных), определенная зависимость от hardware, а также специфика работы через физлиц-предпринимателей (ФЛП).
Эта специфика обнажает и слабые места. Например, во время обыска могут быть изъяты важные данные, компьютерная техника, что может создать серьезные препятствия для продолжения работы предприятия. В части сохранности данных фактор риска несут и собственные сотрудники. Налоговая (ГФС) может расценить взаимоотношения между фирмой-заказчиком разработки и ФЛП-подрядчиками фактически трудовыми и доначислить налоговые обязательства по уплате НДФЛ.
Для минимизации описанных рисков необходимо заблаговременно разработать подходящую организационную структуру, правильно прописать договоры. Также важно обеспечить хранение данных на удаленных труднодоступных ресурсах (облачные технологии, шифрование, токены), предусмотреть резервный фонд для замены изъятой техники.
Какие наиболее частые угрозы в бизнесе для девелоперов, застройщиков?
Традиционно застройщики страдают от чрезмерно пристального внимания контролирующих и правоохранительных органов. Это связано с предельно сложными в нашей стране процессами отвода земельных участков, получения разрешительной документации, а также бытующим расхожим мнением о том, что именно застройщикам легче всего выводить наличные средства и уклоняться от уплаты налогов.
Наибольшие риски, как правило, несет в себе земля под застройку – от тщательности ее проверки зависит 50% успеха.
Какие виды бизнеса наиболее подвержены рейдерским атакам?
Если говорить о тенденциях, то последнее время наиболее подвержен рейдерству именно аграрный бизнес-сегмент. Начиная от банального сбора чужого урожая, заканчивая многоходовыми схемами завладения «земельным банком», основными средствами, корпоративными правами.
Проблема рейдерства за последние годы обострилась. Почему так?
Во многом интенсификации этих явлений способствуют условия, вызванные, как ни странно, последствиями реформ. В первую очередь – реформ в сфере государственной регистрации и правоохранительных органов. Первая привела к упрощению и частичной цифровизации регистрационных процессов, что облегчило задачи не только для добросовестных правообладателей. Еще эта реформа создала квазисудебный орган – Комиссию по вопросам рассмотрения жалоб в сфере государственной регистрации, деятельность которой, к сожалению, никак не способствует установлению принципа правовой определенности. Вторая реформа существенно ослабила правоохранительный блок, подорвав принцип неотвратимости наказания. Как следствие – рейдеры получили дополнительный инструментарий и лишились страха возмездия.
Но что побуждает идти на такой шаг как рейдерство?
Сложно спорить с утверждениями Бриссо и Прудона: «Собственность — это кража» (Жак-Пьер Бриссо и Пьер-Жозеф Прудон — французские политики и общественные деятели XVIII века. — FO). Экономический мотив любого поведения наиболее понятен и оправдан. Привлекательность бизнеса для рейдеров чаще всего заключается в наличии у него активов, вещных прав (например, аренда, право постоянного пользования), права участия в других предприятиях (корпоративные права другого юрлица), налогового кредита.
Но с рейдерством все сложнее. Его первопричины часто кроются в правильном либо превратном воззрении на свое право и убеждении, что для защиты его все средства хороши. Действующие государственные институции снабжают такими средствами с лихвой. Часто обе стороны отчаянно доказывают, что рейдеры не они, а их оппоненты.
Из моей практики источником опасности рейдерства являются преимущественно: бизнес-партнеры, соучредители компаний (в т. ч. миноритарные или номинальные), менеджмент (в т. ч. бывший), корпоративная структура, задолженность (кредиторы). Это говорит о том, что рейдерские сценарии не возникают на пустом месте. В основе их образования лежат конфликты.
Рейдерские захваты примерно одинаково организованы и реализованы или встречаются уникальные?
Каждый случай, безусловно, по-своему уникален, но приемы и методы, как правило, стандартны. Довольно часто рейдеры используют судебные решения: заведомо неправосудные (часто вынесенные без вызова сторон в одно заседание с искусственно подтасованной подсудностью), не вступившие в законную силу, полностью или частично подделанные и т.д.
Тревожными сигналами о возможности рейдерской атаки могут быть: инициированные партнерами/конкурентами судебные споры, уголовные производства, корпоративные конфликты, раздуваемая кредиторская задолженность, неаккуратное обслуживание кредитов, негативные информационные вбросы в СМИ.
Еще одним распространенным инструментом в руках рейдеров остается подделка документов: правоустанавливающих, уставных, протоколов общих собраний учредителей и даже писем. В ход активно идут также поддельные, просроченные или отозванные доверенности.
Как защитить бизнес?
Превентивные меры должны быть комплексными, их нужно внедрять во все процессы: подбор и проверку партнеров, менеджмента, персонала, проверку контрагентов, контроль активов, хозяйственной деятельности и т.д.
Необходимо усовершенствовать уставные документы и локальные акты предприятия. В них надлежит восполнить недостатки законодательства, предусмотреть необходимые ограничения и способы контроля менеджеров. Ограничения исполнительного органа по суммам и типам сделок стоит внести в ЕГР.
Еще одной сферой, требующей постоянного контроля и усовершенствования, является техническая, организационная и юридическая защита данных.
Важнейшим аспектом защиты бизнеса является правильное построение и улучшение структуры собственности.
Довольно популярной в последнее время стала защита с помощью контролируемых обременений (аресты, ипотеки, запреты на проведение регистрационных действий). Такие меры уместны, но с оглядкой на то, что это далеко не панацея. То есть использование предохранительных мер не освобождает от необходимости перманентного мониторинга реестров в т. ч. с помощью сервиса SMS Маяк (государственный сервис оповещения об изменении статуса недвижимого имущества, предоставляемый Минюстом.— FO).
Какие ошибки чаще всего допускают украинские компании в подобных ситуациях?
Ключевая ошибка, облегчающая рейдерский захват — это чрезмерное доверие, и как следствие: ослабление контроля, не надлежащее юридическое оформление договоренностей, недостаточно надежная организационная структура. Принципы сдержек и противовесов важны не только в государственной власти, но и в бизнесе.
Как можно «застраховаться» от попытки рейдерского захвата и что делать, если атаки уже начались? Какая-то государственная защита появилась у бизнесменов?
Существенную фору дает внедрение превентивных мер. Однако, нужно учитывать, что любые меры не способны полностью уберечь бизнес от рейдерской атаки, они лишь снижают риски, усложняют вторжение и дают массу преимуществ в потенциальной борьбе.
Адекватное реагирование на рейдерскую атаку должно сопровождаться правильным использованием возможностей регистраторов, Комиссии по вопросам рассмотрения жалоб в сфере государственной регистрации, правоохранительных органов, судов и т. д.
Важным подспорьем в процессе отражения рейдерского захвата стал Совет бизнес-омбудсмена. Невзирая на преимущественно консультационные и рекомендательные полномочия, этот Совет заставляет государственные органы выполнять их прямые обязанности. Без такого инструмента, например, не обходится почти ни одно уголовное производство, сопровождаемое нами на стороне потерпевшего.
Ощутимым подспорьем в борьбе с рейдерами может стать привлечение общественных организаций и правильно организованная информационная атака.
«Перевес работы»
Что важнее для вас – работа или другие стороны жизни?
Стивен Кови учил, что нужно в каждой сфере жизнедеятельности (работа, семья, здоровье, духовное развитие) достигать максимальной эффективности, иначе человек будет неполноценным. Но реалии для меня сейчас таковы, что, если на работе все хорошо, все остальные сферы подтягиваются. Работа должна нравиться, должна получаться и приносить доход. Например, сфера защиты бизнеса и уголовная практика отличаются повышенной стрессогенностью, это вызвано и повышенной ответственность (поскольку «на кону» слишком многое и цена ошибки слишком высока) и самим характером «рутинных» мероприятий (допросы, обыски и т. д.), как правило проходящих в максимально конфликтной атмосфере. Это из разряда make-or-break – требует особого склада характера и, правда, должно нравиться.
Любите ли вы читать и какие книги читаете?
Чтение книг — мое хобби. Стараюсь читать одновременно книги по личностному росту, книги по бизнес-навыкам, научно-популярную и художественную литературу. Настольной является «7 навыков высокоэффективных людей» Стивена Кови. Из «зацепившего» в последнее время: «Ружья, микробы и сталь: судьбы человеческих обществ» Джареда Даймонда, «Сила подсознания» Джо Диспензы и «Открывая организации будущего» Фредерика Лалу – к слову, модное понятие «бирюзовые компании», это оттуда. В таких компаниях мерилом успеха являются не деньги, а ощущение своей миссии, полезности обществу, самоотдачи как таковой. Думаю, появись они у нас, имели бы больший иммунитет к рейдерству.
Как любите проводить досуг?
Люблю путешествовать по Европе, по «цивилизованным» странам. Мне кажется, что это влияет на мировоззрение, расширяет его. Италия в приоритете из-за их патологического стремления к красоте. Даже казематы у них расписаны картинами. Венеция —любимый город. Еще занимаюсь спортом, хожу в тренажерный зал, если есть время.
О чем вы мечтаете?
Максимально масштабировать и поставить на независимые рельсы существующий бизнес. Меня привлекают инновационные сферы, я готов в них инвестировать время и силы. У меня есть даже некоторые идеи: кое-что из IT, что будет упрощать жизнь.
