Анжелина Швачка: фаталистка с оптимистическим уклоном

Подобно хабанере, время летит и летит, и вот народная артистка Украины (2012), лауреат Национальной премии Украины им. Тараса Шевченко (2016), непревзойденная Кармен, узнаваемое меццо-сопрано Анжелина Швачка даже не заметила, как в солистках Национальной оперы Украины промчала четверть столетия. Сделано многое, но не любит она перечислять лауреатство, дипломы и Гран-при: зачем? То, что достигнуто, всегда принадлежит прошлому, то, что ты себе задумал, держи при себе и не смеши Господа. Живи настоящим, пой современную песню, чувствуй вкус текущего мгновения, помогай слабым, учи талантливых, направляй детей. Не может быть сложной философии у людей с абсолютным слухом и тонким вкусом к жизни.

Family Office со своим постоянным автором Александром Рудяченко— в гримерной Анжелины Швачки в Национальной опере. За перегородкой настойчиво распевается коллега-тенор, моргает пара диктофонов на столе. Первые сумерки на фоне тускнеющего окна отчетливее прорисовывают в нашей неторопливой беседе характер, темперамент, шкалу ценностей и настроение интересной собеседницы.

- Начну с признания: когда пару недель назад я увидел Вас в образе Кармен, сложилось впечатление, что Вы запросто, без коллег, могли бы отыграть первое действие. Какой темперамент, страсть, самоотдача!

- Спасибо, и я начну с признания. Недавно мы со старшим сыном Александром посмотрели фильм “Богемская рапсодия” о Фредди Меркьюри и группе Queen. Вот когда я была поражена самоотдачей…

- Может, неистовством?

- Может, и неистовством. Это что-то запредельное! Отправились мы смотреть картину с Сашей: он учится в училище Глиэра — поет (баритон), играет на гитаре и фортепиано. После сеанса говорю ему: “Смотри, сынок, как надо работать, а не стоять, как унылое … на сцене и мычать”. Не зря итальянцы настаивают, пение — это в первую очередь эмоция. Я проповедую истину, которая для вокалиста основополагающая: пение — это не только дыхание, резонаторы и артикуляция, пение — это чувства.

- Поэтому вопрос, уводящий нас в территории, приграничные с современной поп-музыкой. Не первое десятилетие крепнет такой жанр, какcrossover, что лежит в треугольнике классической музыки, поп-культуры и облегченногоnewage. Поступали ли Вам предложения — слегка пофлиртовать с поп-музыкой?

- Знаете, нет. Хотелось бы попробовать. Все новое мне безумно интересно.

- О Саре Брайтман не говорю — с супругой величайшего композитора современности, барона Ллойд-Уэббера, вряд ли, кто потягается. Не первый год меня поражает безупречно сконструированный британский квартет Il Divo: швейцарец, американец, испанец и француз действительно творят вокальные чудеса. Нечто подобное у Вас было в карьере?

- Пока нет.

- Буду держать кулачок. Понимаю, что при Вашем абсолютном музыкальном слухе флирт с современной поп-музыкой тоже не намечается. А поступали, кстати, предложения — кроме, как от продюсера Сергея Пенкина?

- О, это была поучительная история. В 1991 году меня позвали в Москву спеть Ольгу в “Евгении Онегине”, а Ленского должен был петь Сергей Пенкин. Все делалось в спешке, по-моему, было три дня репетиций. У партнера оказался плотный график: концерты, концерты, концерты… Репетиции длились всего два дня – опера ставилась в сжатые сроки. Словом, под давлением продюсера и режиссера-постановщика спектакль в Днепропетровском оперном театре быстренько склепали и спели.

- И как?

- То, что Сергей Пенкин — человек смелый, недюжинного таланта, я и раньше знала. С таким диапазоном голоса он всю партию озвучил — от и до.

- По-моему, там четыре октавы.

- Похоже, что да. Единственное, что бросалось в глаза: материал был, как бы это помягче сказать, недоучен. И как настоящий артист после спектакля он вышел к рампе, поклонился и во всеуслышание признался: “Дорогая публика, простите меня за ошибки. Но это была моя мечта — спеть в опере. И она благодаря вам сбылась”. Партер аплодировал стоя. Это было достойно — признать свои ошибки публично, выйти и сказать об этом.

- От украинских поп-исполнителей не поступало Вам предложений?

- Нет. И я знаю даже, почему.

- Робеют?

- Боже упаси. Кто?! Да и почему? Посмотрите на меня, я — простой рядовой человек.

- Жаль, что Вы, Анжелина, не видели себя из партера в роли Кармен…

- Думаю, из-за того, что у меня голос меццо-сопрано, будет непросто создать двуголосие любому эстрадному тенору или баритону. Голос у меня довольно специфический, не подберешь вокального партнера по форманте. Такие попсовые дуэты больше поют сопрано. Я — только “за”, пусть предлагают. На самом деле, мне всегда нравились творческие эксперименты. Если ты – певица, ты должна петь все: и народные песни, и классику, и джаз...

- Вы и джаз поете?

- Да, люблю и, говорят, неплохо получается. Правда, такую программу особо вынести никуда не могу — кроме Summertime Джорджа Гершвина и еще пары тройки стандартов, не наработан репертуар. А знаете, у нас в планах с моей любимой кумой, тоже оперной певицей Ириной Семененко стоял когда-то сольный джазовый концерт. Так что, может быть, и дождетесь через годик-другой.

- Поговорим о самодостаточности. Помнит ли Анжелина Швачка первую крупную сумму, которую заработала?

- (Сладко смеется, женщина.—А.Р.) Александр, а каким в Вашем представлении числом обозначается крупная сумма?

- Это куча денежных знаков, на которую можно приобрести давнюю мечту.

- Тогда так. Самый первый крупный гонорар я получила в Баку. Спела я тогда спектакль “Кармен”. Это было аж в 1997 году, и первый раз в жизни мне наличными выдали 500 долларов. Признаться, я и доллары тогда впервые держала в руках. По тем временам были это сумасшедшие деньги.

- Как Вы ими распорядились?

- На следующий день пошла и купила себе песцовую шубу. За 450 долларов, а потом на 50 баксов жила… три месяца. (Смеемся вдвоем.)

- Как это по-украински… Кстати, в Вашем гардеробе остался этот раритет?

- Куда там! Ее пошили из кусочков, и довольно быстро шуба разлезлась.

- Какое изобретение последних лет Вы используете: домашние роботы, очки Google Glass и т. д.

- Боже упаси! Я достаточно консервативна в этих вопросах. Даже привычный кофе я утром завариваю по-восточному, в джезве.

- Точно, Ваша мама Светлана Тимофеевна родилась в Грузии.

- Да, до 28 лет она жила в Кобулети Аджарской ССР, пока не приехала в Украину и не вышла замуж за моего папу, инженера Алексея Швачку.

- Вот, оказывается, откуда у Вас темперамент горянки Кармен, пособницы контрабандистов! От мамы.

- Нет, мама у меня спокойный, бесконфликтный, рассудительный человек. Думаю, глубже надо копать…

- От папы?

- Еще глубже…

- Куда глубже?

- Страсть у меня, похоже, от дедушки по маминой линии. Знаете, прадед мой, оказывается, заседал в Государственной думе Российской империи. На фотографии из семейного архива он меня просто сразил — элегантный мужчина с казацкими усами при карманных часах, достойный красавец в белом костюме с тросточкой.

- Подробнее можете рассказать?

- Сколько не пытала маму, так ничего и не услышала.

- Генеалогические исследования не заказывали?

- Именно это хочу сделать. Навсегда в память врезалось его лицо, подобное античной статуе. С другой стороны, страсть и темперамент я обретала в течение многих лет. Знаете, ведь недавно Кармен я спела в 191-й раз и участвовала в 20 разных постановках. Из года в год партия трансформировалась, ведь за постановку брался то один, то другой, то третий режиссер, в разных странах. Потому партия постоянно преобразовывается.

- Модифицируется?

- Да. Из года в год она как бы открывается новыми гранями. Многие меня убеждали, что в основе характера Кармен лежит безудержный флирт с мужчинами. Ничего подобного. Она и вправду безумно темпераментная женщина, цыганка – некуда деваться, но внутри болью ее остро режет безысходность. Давно Кармен знает свою судьбу: как и почему она погибнет. С этим знанием Кармен взрослеет, а трагизм несет по жизни, словно крест. Это абсолютно драматический образ, упакованный в игривую женскую оболочку. По крайней мере, я ее так чувствую и трактую. Уж точно, она никак не ветреная, а тем более, не поверхностная женщина.

- Мы подобрались к философскому вопросу. Классические для оперы персонажи: Кармен, Золушка, Аида — лично мне представляются только условиями задачи. Ну, например, дано: Кармен… И каждое поколение солистов выступает донорами, оживляя персонаж и вливая в него реальную кровь. Похоже на правду?

- Я бы сказала, не донорами, а проводниками.

- Хорошо.

- …между Богом и композитором.

- Так высоко я не замахивался, но ладно. Анжелина, скажите, какие именно Ваши личные качества Вы как проводник делегируете своей Кармен?

- Извините, я передумала и уточню. Наверное, все-таки проводником между композитором и публикой.

- И такой вариант интересен, но все-такие какие качества Вы делегируете Кармен?

- Делегирую... Во-первых, свой персонаж я усложняю. Многие исполнительницы, которых я видела и слышала, нарочито упрощают Кармен. С такой трактовкой я не согласна. Как по мне, Кармен — это не похотливое сотрясание женскими прелестями. Это в хабанере она может себе позволить некоторые вольности, но это же танец. После того, как десять часов она занималась рутиной — катала сигары, девушка вышла из ворот табачной фабрики и хочет в пляске косточки размять...

- Прелестно звучит новая ремарка — из проходной появляется Кармен в надежде размять косточки.

- Уже со второго действия Кармен становится другой. Это — человек чести, далеко не поверхностный, а глубокий. Когда девушка поняла, что зря вытащила этого хлопца — Хозе, в горы, в табор контрабандистов. Конечно, она питала к нему чувства…

- Какое-то время!

- 100%! Уж поверьте, Кармен не использовала его, чтобы он, как капрал, помог освободиться из-под стражи. Для персонажа это было точно мелко.

- Она не была стервой.

- Конечно. Но что-то ее в Хозе тронуло: может, чистота, может, наивность. Когда же Кармен разобралась в чувствах и поняла, что возлюбленный просто не выживет в горах: станет скучать по больной матери, вспоминать привычный уклад, в общем, теплую жизнь, — цыганка принялась провоцировать, чтобы отпустить возлюбленного, чтобы тот вернулся к приемлемой шкале ценностей.

- То есть Кармен сродни Настасье Филипповне из “Идиота” Федора Достоевского – эдакое земное воплощение красоты, не нашедшее себя в жизни?

- Интересно… Не знаю. Совершенно не думала об этом. Надо будет перечитать.

- А возьмите иной образ – содержанки Грушеньки Светловой из “Братьев Карамазовых”, где автор пишет тот же женский миф: “И, если хотите, тут, на известной особе, трое состукнулись лбами, ибо судьба — это страшилище…”

- Да, это та еще штучка была! Так вот. Когда Кармен гадает, ей не первый раз выпадают зловещие карты. Она говорит в новелле Проспера Мериме, вытаскивая из колоды: “Опять, опять”. А когда Хозе начинает угрожать ножом, говорит: “Да знаю я, знаю, мне не раз об этом карты говорили…”

- Нам только кажется, что испанская тема Кармен далека от наших славянских реалий. А вот датский литературовед Георг Брандес утверждал, что к цыганской теме Проспер Мериме обратился именно тогда, когда прочел пушкинскую поэму “Цыгане”, которую позже сам и перевел на французский язык.

- Не знала, очень интересно.

- Бог с ней, с Кармен… Признайтесь, Анжелина, сбылась Ваша детская мечта?

- В детстве я хотела лечить кошек и собак…

- Даже, когда в 3-4 года играли на маленьком красном пианино, подаренном на день рождения родителями?

- Да. Даже в 5-7 лет с музыкой я себя не связывала, а мечтала стать ветеринаром, а в подростковом возрасте мне музыкальная школа, было дело, так надоела, что я хотела бросить занятия фортепиано.

- Почему?

- Сменился педагог. Первая учительница, которая меня обожала, уехала в другой город. Новый педагог не видела во мне ничего такого, что могло бы открыть ее сердце, а дети без любви жить не могут. Постепенно даже ослабла любовь к инструменту. Потому я решила поступать на… хормейстера.

- То есть к мечте Вам довелось идти длинным путем?

- Да. Теперь я безумно благодарна маме, что в свое время она не дала мне бросить музыкальную школу. До сих пор я владею фортепиано, при необходимости могу сесть с девочками и подыграть — любой романс или арию, распеть коллег, попадать в тональности распевок.

- Такого специалиста потеряла Ветеринарная служба Украины…

- Наверное, все дело в судьбе. Было мне лет 12-13, такой цыпленок неопределившийся и не знавший, куда дальше идти. О музыкальном училище у нас в семье еще разговора не было. Однажды мы поехали с мамой к ясновидящей гречанке в Батуми, туда много людей ходило. Вошли, сели, а хозяйка взяла меня за руку и… заснула. Это теперь я понимаю, что ясновидящая впала в транс и давай говорить! Было страшно. И вдруг гречанка заулыбалась радужно, даже прищурилась: “Ой, вижу, какая у тебя будет интересная профессия!” Говорила она по-гречески, а мама мне переводила, она знала и греческий, и грузинский: “Вижу, ты стоишь вся в свете… Много света”. А у меня в голове: может, я хирургом стану?

- Ну, да, в операционной яркие лампы.

- А ясновидящая уточняет: “…И много-много цветов! Прям цветы, цветы — много цветов”. К сожалению, дальше, что гадалка говорила, я забыла.

- Надо было сразу записать.

- Кто знал?

- Посмотрим, что у цыганки Кармен из Национальной оперы с ясновидением? Скажите, что будет с Анжелиной Швачкой в 2028 году?

- Боже, я так далеко не заглядываю! Не так давно осознала, что надо жить здесь и сейчас. Через 10 лет, хм… Человек — хрупкое существо. Даже за последние три месяца сколько ушло моих молодых коллег. Роман Георгиевич Майборода, другие… Так было горько. Кто-кто, но не Рома Майборода. С каждой смертью коллег что-то невосполнимое исчезает в твоей жизни.

- Кто-то умирает, кто-то рождается…

- С Ирочкой Семененко два раза в год мы обязательно на кладбище обходим всех своих — оперных, консерваторских: кладем цветы, стоим, молчим и понимаем, как нужно дорожить каждым днем, минутой, секундой. Эти мгновения не повторятся. Как тут загадывать на 10 лет вперед?

- И что, никаких планов не строите?

- Конечно, строю. Ну, чтобы мои студенты стали профессиональными певицами и попали в хорошие труппы. Чтобы дети – Александр и Аня – выросли и выучились; старший чтобы поступил в консерваторию.

- А о себе?

- Знаете, о себе уже планы как-то не строятся. На жизнь уже смотришь с позиций возраста. Свое будущее я бы хотела видеть в продолжении детей и учениц, чтобы они добились того, что в мечтах у них пока только. Конечно, я полагаю, что через 10 лет еще буду на сцене. Это сколько мне будет? 57?

- Я отказываюсь в это верить.

- Я еще буду в голосе и смогу выйти на сцену, чтобы тряхнуть тем, что Бог послал. Конечно, с Кармен и Золушкой придется попрощаться, но у меня много материала, который как раз к тому времени станет актуальным: графини, мамы, няни, партии которых я уже на гастролях выучила. Жаловаться грех – репертуара достаточно.

- Я знаю, что Вы тихо, без огласки, из года в год занимаетесь благотворительностью. Это правда, что половину Шевченковской премии в марте 2016 года Вы отдали нуждающимся детям?

- Не половину, чуть меньше… К сожалению, меня угораздило связаться с мошенниками.

- Да Вы что?!

- Теперь я действую осторожно. Если появляется возможность, то перечисляю на карточку конкретной матери некоторые суммы, я это делаю. Поверьте, зарплаты солистки Национальной оперы Украины хватает на продукты, одежду, коммунальные платежи, на другие потребности семьи. Поэтому я стараюсь делиться. Есть такой принцип — да не оскудеет рука дающего. Однако, больше я не связываюсь с “волонтерами”, а имею дело только напрямую с конкретной семьей.

- Как Вы определяете, кому станете помогать?

- Сейчас много страничек в интернете. Сижу читаю, прикидываю, в чем кто нуждается и кому могу помочь. Если есть телефон, созваниваюсь, общаюсь, уточняю для себя детали. В последнее время стала помогать не только детям, но и взрослым: есть у меня теперь на попечении и две женщины.

- Вы отслеживаете дальнейшую судьбы людей, которым помогаете?

- Честно? В последнее время — нет. Несколько детей все-таки умерло, и я так тяжело это пережила: стараешься, хлопочешь, постоянно интересуешься, а потом вдруг боль и слезы. Хотя от судьбы не уйти… Теперь я стараюсь перечислить деньги и людей больше не беспокоить. Это моральная дилемма: у тебя есть своя жизнь, семья, дети, родные, работа, а ты опять лезешь в посредники между судьбой и человеком. Какой ужас, когда все твои старания вдруг… тщетны.

- Снимем тяжелую тему, но проблему выбора оставим. Какие главные нравственные ценности у оперной певицы Анжелины Швачки? Как Вы выбираете друзей?

- Со временем друзей заметно поубавилось… Если в 20-30 лет была масса незамужних приятельниц, то теперь картина иная. Подруга — это очень емкое слово, которое вбирает в себя массу граней. Это синоним уникальности человека, твоего человека. Вот, к примеру, у меня есть давняя подруга Ольга — к ней я могу обратиться по любому поводу, не имеет значения — за советом, нужен телефон доктора и так далее…

- А Ирина Семененко, крестившая вашего сына Сашу?

- Да мы с ней просто думаем одинаково! Дуэт — это не просто слияние голосов, это слияние душ. Мы всегда вместе: ездим, путешествуем, отдыхаем.

- А когда попадаете в переплет?

- Тут выручает моя любимая Соломонова фраза, с которой я иду по жизни: “Все проходит. И это тоже пройдет”. Сродни моему любимому персонажу Кармен, я – фаталистка с оптимистическим уклоном. Ни о чем не жалею, ничего не прошу, ничего не требую, а знаю: будет то, что будет. Так и детей воспитываю — это пройдет.

- Осознанная убежденность здравомыслящего человека?

- Да, я настроена на позитив.

Фото из личного архива Анжелины Швачки